Мухой на печку взлетел, кочергу перед собой
выставил и из-за трубы выглядывает.
Людоед рукой махнул: «Э, все-то меня боятся!»
Повернулся и вон из избы. Вышел на авансцену,
сел подле чурбака наземь. Ноги калачом. Да с
досады как стукнул кулачищем по чурбаку, тот
и разлетелся на мелкие поленья. Сидит Людоед,
из стороны в сторону качается. Голову руками
закрыл. Тошно ему. А Горошинка в это время
стариков уговаривает.
ГОРОШИНКА (вытаскивает бабку из-под лавки). Бабушка… дедушка, вы его не бойтесь. Он вам худо не сделает.
СТАРУХА. Что ж ты, внученька, на ночь-то глядя эдакое страшилище в дом привела?
ГОРОШИНКА. Он только с виду страшный, а на самом деле очень-очень добрый.
СТАРИК (с печи). Людоед добрый?! Он сколько скота в деревне порезал, хуже волка. Мне ли не знать.
ГОРОШИНКА. Это раньше было. Он пришел прощения просить. Он дружить с нами хочет.
СТАРИК. Горбатого могила исправит…
СТАРУХА (растерянно). Так нам его и угощать-то нечем.
СТАРИК. Он целую корову за раз сожрет и не подавится!
ГОРОШИНКА. А гость к нам не с пустыми руками пришел. С подарочком!
Достает из-за пазухи скатерть-самобранку,
раскатывает на столе.
ГОРОШИНКА. Ну-ка, милая скатерочка, угости нас всех и нашего гостя на славу. Гоп ля!
У стариков от кушаний и напитков стол ломится.
А посреди стола даже бочонок с медовухой. На
бочонке так и написано: «МЕДОВУХА». И кра-
ник внизу. Старуха руками всплеснула. «Ахти!
Чуда-то какая!» Старик с печи быстренько слез,
кочергу в угол и тоже к столу.
СТАРИК. Ну и ну! Много про эту скатерочку слышал, а видеть не приходилось. (По слогам читает надпись на бочонке.) Ме… до… ву… ха… Медовуха!
Берет со стола расписную кружку и нацеживает
из краника.
СТАРИК. Ну… с богом! (Выпивает. Крякает.) Эх, хороша! Так… пора гостя к столу звать.
Идет на авансцену, но с опаской. Людоед так
и сидит, качается. Голову руками закрыл. Мы-
чит, как от зубной боли.
СТАРИК (покашливает). Кхе… кхе! Ты уж, гостюшка… гм… дорогой, не изволь сердится на нас, стариков. Мы, это самое, не со зла… с перепугу это…