Однажды, в очередной раз собравшись на моцион, как он называл свои вынужденные прогулки, Андрей вышел из зимовья и стал вытаскивать из-под крыши оставленные там на ночь лыжи. Потом обернулся и обмер...
По залитой солнцем, заснеженной поляне, прямо перед его зимовьем, вышли из лесу шестеро охотников. Все в белых маскхалатах, идут гуськом на лыжах, переговариваются. На валенках белые чехлы. С палками. Даже лица разглядел, вроде знакомые. А вот кто — ни одного не вспомнил.
Первая мысль была — бежать. Если егеря, то за браконьерство в два счета срок влепят, не охнешь. Даром, что в городе жрать нечего. Но потом видит: все шестеро вроде как мимо через полянку идут. Его не замечают. И балаган мимо прошли, не увидели... охотнички хреновы. И тут Андрей спохватился. Да ведь его ищут! Как-никак две недели уже прошло, жена извелась, поди-ка, дома. Хотя... с чего бы ей? Он и не обещался скоро. И зачем тогда маскхалаты, если на поиски отправились? Нет, что-то тут другое. Скорее всего, начальство по лицензии промышляет. Говядина со свининой надоели, которыми с баз отовариваются, вот решили лосятинкой разговеться... большевики хреновы! Жирок на боках разогнать. Точно. Только вид сделали, будто не увидели его. Дескать, мы тебя не трогаем, и ты нас знать не знаешь. В глаза не видел. Который впереди — егерь наверняка. Половчее других ходит.
Но тут Андрею пришла в голову другая мысль. За тридцать верст от дороги никакое начальство на лыжах пеши не потащится. Они лосей с машины бьют: по лесовозным дорогам в делянку заедут — они тут и есть, лоси. В домашних тапочках, считай, охотятся.
Тогда кто? Что за люди такие?
Андрей решил окликнуть. В конце концов, мало ли что он тут делает. Если бы с лосятиной, с мясом застукали, это дело другое. На, вяжи в таком разе. А намерения к делу не пришьешь. Да и любопытство разобрало — не утерпел.
— Эгей! Мужики-и!
Смотрит, а они идут себе, как шли. Ноль внимания на него. Уходят... уже и спины показали. Да что такое? Неуж не слышали?
Заорал пуще прежнего:
— Стой!!! Портянки размотались! Эй!
Ни один даже башку не поворотил на голос. А Андрей уже в раж вошел. Да и обидно показалось. Сдернул с плеча ружье. Бац! Бац! В воздух. На поляне с берез даже иней местами осыпался. А эти — хоть бы что... Так и ушли.
Андрей минут пять еще стоял, хлопал глазами вслед, пока вся группа не скрылась между заснеженными деревьями. Потом спохватился и встал на лыжи. «Ну уж дудки! — со злой удалью пробормотал он. — Я в ваши гордые рожи все равно загляну. Далеко не уйдете». И он резво рванул поперек поляны на лыжню. Выскочил на середину и заозирался... Никакой лыжни через поляну не было. Кроме его собственной.